Русинов уничтожали в Галиции 96 лет назад

Для оставшихся в живых австрийская власть готовила пекло – Талергоф!



96 лет назад, в августе 1914 года, среди прикарпатских долин разворачивалась великая Галицийская битва Первой мировой войны. И в те дни военно-политическое руководство Австро-Венгерской империи было до крайности озабочено не только мощным натиском на фронтах российских войск, но и тем нескрываемым сочувствием, с которым их встречали славянские подданные Габсбургов.


И в первую очередь – русские люди (или, как они сами себя называли, русины) Галиции и Буковины.

С началом Первой мировой войны начались массовые репрессии против русинского населения. По заранее заготовленным спискам «политически неблагонадежных» была арестована почти вся русинская интеллигенция и тысячи крестьян. Зачастую расправы осуществлялись на месте, без суда и следствия. Репрессии коснулись и австро-венгерской армии. Известна история расстрела солдат 80-го австрийского пехотного полка, набранного из крестьян Бродского, Каменецкого и Золочевского уезда Галичины, за отказ воевать на русском фронте.

Мест в тюрьмах не хватало (к 28 августа 1914 г. только в Львове оказалась около 2000 узников), и тогда австро-венгерские власти создали первые в Европе концентрационные лагеря – Талергоф в Штирии, Терезин в Северной Чехии и др. Эти концлагеря были предвестниками нацистских концлагерей Дахау, Освенцима, Треблинки. Среди австрийских концлагерей Талергоф, по свидетельству узника Талергофа и Терезина В.Ваврика, «был лютейшим застенком из всех австрийских тюрем в Габсбургской империи». В нем в годы Первой мировой войны погибли десятки тысяч людей только за то, что они считали себя русскими.

Современный читатель может искренне удивиться: да о каких русских идет речь? Или, может, какая-то другая Галиция имеется в виду? Всем ведь известно, что именно Галиция (т. е. Западная Украина) заселена крайними националистами, закоренелыми русофобами, «галицаями» – как их уже начали называть и в России, и на самой Украине, особенно в ее восточных и южных областях. И что там чуть ли не каждый крупный город поспешил присвоить звание «почетных граждан» Бандере и Шухевичу, чем лишь подтвердили давно уже данную жителям «западенских» областей кличку «бандеровцев». Увы, сегодня это так. Хотя еще сто лет назад подавляющее большинство населения этих краев считали себя русскими настолько, что готовы были поплатиться свободой, а то и жизнью за свое право на русское имя.

Здесь не обойтись без экскурса в историю.
В начале XIII века значительная часть южных и западных земель Древней Руси были объединены в сильное Галицко-Волынское княжество, достигшего вершины могущества при князе Данииле Романовиче. Даже после ордынского нашествия оно оставалось весомым центром силы, а наследники Даниила, как и он сам, даже именовали себя «русскими королями» (regis Russiae). Но когда в 1340 году династия пресеклась, свою хищную руку на Галицко-Волынскую Русь поспешил наложить король соседней Польши Казимир Великий. Большая часть населения встретила новых господ с оружием в руках, русские предпочли подчиниться сыновьям литовского князя Гедимина, благо он был православным, и последний укрепился на Волыни. После четырех десятилетий ожесточенных войн Волынь осталась за Великим княжеством Литовским. А Галиция вошла в состав Польши как «воеводство Русское» – это был первый кусок русских земель, оказавшийся в польских руках. Спустя еще два столетия, после Люблинской Унии 1569 года, в состав Короны польской перешли и прочие южнорусские земли, которые сейчас называются «Украиной» А тогда так называлась только тонкая полоска граничащих с Диким полем земель в районе Канева и Черкасс.

Как писал в своей «Неизвращенной истории Украины-Руси» Андрей Дикий, «правящий класс этих земель быстро воспринял не только социальный порядок оккупантов, но и их религию и язык, потеряв всякую связь с широкими народными массами, которые твердо держались своей православной веры и не забывали своего единства с остальной Русью, своей русскости.

Уже к началу XVI века вся социальная верхушка Галиции и Закарпатья была полностью окатоличена и ополячена или мадьяризирована. Так народ этих русских земель остался без своей национальной интеллигенции. Забитый, отягощенный разными повинностями, сплошь превращенный в крепостных крестьян, он влачил жалкое существование, как народ низшей расы. Гонимое и преследуемое католической агрессией, православное духовенство само было в положении обороняющихся и не могло успешно противодействовать натиску католиков-поляков…

В результате этого террора и соблазнительных обещаний, щедро даваемых православному духовенству за переход в униатство, всякое сопротивление было сломлено, и поляки уже в первое десятилетие XVIII века заявили, что с православной «схизмой» все окончено...

Богатая и культурная Червонная Русь за время польского владычества была превращена в польскую провинцию, в которой хозяева земли – коренное население – были низведены на положение бесправных крепостных польских помещиков.

Ни казачества, ни национально-сознательного духовенства, горожан или части шляхты, как это было в Приднепровье, Западная Украина – Русь не имела и во всех бурных событиях Освободительной Борьбы XVII века никакого сколько-нибудь заметного участия не принимала, если не считать отдельных спорадических бунтов против своих помещиков».

В 1772 году по первому разделу Польши Галиция и «Лодомерия» (Северная часть Подолии) попадают под власть Австрии. Надо отдать должное Габсбургам: стремясь приструнить буйную польскую шляхту, они дали поначалу более свободно вздохнуть русскому простонародью и духовенству. Рядом правительственных распоряжений была значительно ограничена власть помещиков над крепостными и разграничены их права и обязанности, хотя помещики требовали, чтобы за ними по-прежнему осталось ничем не ограниченное право распоряжаться не только трудом и имуществом, но и жизнью своих крепостных, как это было при Польше. Не были удовлетворены императрицей Марией Терезией и требования католиков «на вечные времена запретить постройку схизматических церквей, а отступников от католической веры наказывать смертной казнью и конфискацией имущества».

В результате, когда Австрийскую империю в 1848–1849 гг. стали сотрясать революционные вихри, в которые, разумеется, со всей своей страстностью включилась польская шляхта, русины Галиции встали на защиту престола «цисаря» Франца-Иосифа. Их верность на фоне всеобщего бунта так тронула императора, что он даже назвал их «тирольцами Востока» (население Тироля традиционно отличалось преданностью Габсбургам).

Однако позднее ситуация осложнилась. Представителями знати в Галиции были только поляки, поэтому империя преимущественно их назначала на государственные должности. При этом, как пишет историк Н.М. Пашаева в своей работе «Очерки истории Русского Движения в Галичине XIX-ХХ веков», «во второй половине XIX в. в Австро-Венгрии начинается русинское возрождение. Оно воспринималось деятелями галицко-русского возрождения как возврат к общерусской культуре, осознание своей принадлежности к единому русскому народу «от Карпат до Камчатки». В украинской историографии русинское возрождение получило название «москвофильского». Этот процесс встревожил и имперское правительство в Вене, и поляков в Галиции – как представителей власти, так и оппозиционных ей. Именно этими силами и была разработана и вызвана к жизни сама идея «украинской нации», отдельно, и даже враждебной русской (точнее, даже не русской, а «москальской»). Тогда же родилась и идея сделать из Галиции «Пьемонт украинства». Но, хотя имперское правительство и поляки потратили немало сил и средств на эти проекты, особого отклика в населении они не нашли. Как признавал один из «отцов украинства» (на полном серьезе именуемый в сегодняшней Украине «першим президентом» Михаил Грушевский), «в руках москвофилов находились все национальные организации и в Галиции и на Буковине, не говоря уже о закарпатской «украине», а народовство конца 1860-х и затем 1870-х годов представлено было лишь небольшими кружками, бедными и материальными средствами, и культурными силами».

В то время термин «украинец» носил, как обоснованно отмечала Н.Пашаева, «скорее национально-политический характер». Это было «антирусское меньшинство». Но в наше время именно духовные потомки этого «антирусского меньшинства» и заселяют землю Галиции.

А большинство – оно-то куда делось? Во многом оно было истреблено австро-венгерскими войсками, замучено в тех же Талергофе и Терезине. Значительная его часть ушла из родных мест с отступающими в 1915 году русскими войсками и потом растворилась в остальном русском народе. Фактически русские Галиции стали первыми в ХХ веке жертвами геноцида – причем задолго до Гитлера. Но если преступные действия австро-венгерских властей хоть как-то можно объяснять «военной необходимостью», то как же назвать пособничество в этом геноциде предков нынешних «свидомых украинцев»?

Вот что писал в своей работе «Украинствующие и Мы» известный общественно-политический деятель Василий Шульгин (полемизируя с одним из типичных «украинствующих», неким А.Чигириным, он обличал распространенную байку, будто настоящие русские – это украинцы, а считающие себя русскими – просто кучка финно-угорских племен, укравших русское имя):

«Вот, значит, в чем дело! Обиделся человек на чудь, весь и мерю, мордву и черемисов. И так обиделся, что применил к ним китайскую месть: пошел и повесился на «финно-уральском» их пороге.

Ну да, повесился, то есть покончил самоубийством. В том виде, как Чигирин и неочигиринцы это проделали и проделывают, такая перемена имени есть отказ от самих себя, т. е. самоубийство. С тех пор, как нынешние чигиринцы объявили себя украинцами, они, вопреки старому чигиринцу Хмельницкому, «гонят все русское». Но кого же гонят? Самих себя, свою же плоть и свою же кровь. И сколько этой своей крови они уже пролили! Что сделали они, хотя бы в Галичине, ставшей «Пьемонтом украинства», – руками Австрии. Своих братьев-галичан только за то, что они хотели сохранить свое тысячелетнее русское имя, мучили, терзали в тюрьмах и застенках, тысячами казнили на виселицах!

«Депутат австрийского парламента, поляк г. Дашинский (русские депутаты были приговорены к смертной казни) сказал на одном из заседаний, что у подножия самых Карпат от расстрелов и виселиц погибло около 60 000 невинных жертв». (Временник, Научно-Литературные записки Львовскаго Ставропигиона на 1935 г, стр. 68 и 69).

За что погибли эти люди? Были ли они действительно невинными? Об этом мы можем узнать из той же статьи В.В. Шульгина. Вот, например, речь в его изложении инженера Хиляка, представителя галицко-русской молодежи:

«Талергоф, пекло мук и страданий, лобное место, голгофа русского народа и густой лес крестов «под соснами», а в их тени – они: наши отцы и наши матери, наши братья и наши сестры, которые сложили там головы. Неповинно! Но воистину ли неповинно? Нет, они виноваты, тяжко виноваты. Ибо своему народу служили верно, добра, счастья и лучшей доли ему желали, заветов отцов не ломили, великую идею единства русского народа исповедовали. И не преступление ли это? Однако наиболее страшным, наиболее волнующим, наиболее трагическим в этом мученичестве русского народа было то, что брат брата выдавал на пытки, брат против брата лжесвидетельствовал, брат брата за иудин грош продавал, брат брату Каином был. Может ли быть трагизм больше и ужаснее этого? Пересмотрите историю всех народов мира, и такого явления не найдете. Когда лучшие представители народа «изнывали по тюрьмам сырым в любви беззаветной к народу», в то время вторая его часть создавала «сiчовi» отделения стрелков и плечо о плечо с палачом – гнобителем своего народа добровольно и охотно защищала целость и неприкосновенность границ австрийской империи. Где же честь, где народная совесть? Вот до чего довела слепая ненависть к Руси, привитая на продолжении долгих лет, словно отрава, народной душе. Предатель забыл свою историю, отбросил традиции, отрекся от своего исторического имени, потоптал заветы отцов...».

«С той же силой, – продолжает Шульгин, – свидетельствует нам о славных деяниях неочигиринцев в Галиции Фома Дьяков, крестьянин села Вербежа из-под Львова. Он был приговорен к смертной казни в 1915 году, но император Франц-Иосиф подарил ему, и некоторым другим жизнь.

«Нехай не гине николи память о наших невинных тысячах русских людей, лучших и дорогих наших батьков и матерей, братов и сестер, котри в страшних муках погибли от куль, багнетов и на австромадьярских шибеницах, що неначе густый лЪс покрыли всю нашу землю. Той звЪрский террор в свЪтовой истории записано кровавыми буквами, и я вЪрю, що та память о мучениках буде вЪчная. Наши дЪти, внуки, правнуки и тысячелЪтни потомки будут их вспоминати и благословити за тое, що в страшных, смертельных муках и страданиях не выреклися свого великаго славянскаго русскаго имени и за идею русскаго народа принесли себе кроваво в жертву. Ганьба буде на вЪчный спомин за писемни и устни ложни доноси выродних наших родних братов, которы выреклися тысячелЪтного русскаго имени, стались лютыми янычарыма, проклятыми каинами, юдами, здрадниками и запроданцами русскаго, славянскаго народа и русской славянской земли за австрiйскiи и германскiи охлапы!» (Ibid., стр. 76).

А вот речь другого крестьянина – Василия Куровца из села Батятич, из-под Каминки Струмиловой.

«Сумный в исторiи Руси, був 1914 рок! Австрия думала, що огнем и мечем вырве из груди народа нашего русску душу, а НЪмечина думала, що захопить в свои руки урожайный, чорноземный край от Карпат до Кавказа. Коли той план заломався о русскiи штыки, то нЪмецка гидра стала мститися на невинном галицко-русском народЪ. О Русь, святая мать моя! Поможи забути ту жестоку муку, ту обиду, нанесену нашему обездоленному народу. Сумна и страшно погадати: тысячи могил роскинулись, куды лише очима поведемо, по нашей отчинЪ, и тысячи могил под соснами в ТалергофЪ. В тиху ночь чути их стон и горьке рыданья и тугу за родною землею... Скажемо собЪ нынЪ, братья и сестры, що николи мы их не забудем и рок-рочно будем поминати по закону наших батьков и таким способом будем передавати их имена нашим грядущим поколЪнiям. Тут торжественно могу заявити, що, если-б наврать всЪ отреклися их идеи, то есть Святой Руси, здорова селянска душа крепко ей держатися, бо та идея освящена кровью наших батьков и матерей» (Ibid 78).

Кто же эти иуды-предатели, которые отреклись от тысячелетнего русского имени и повели своих братьев на страшную голгофу Талергофа? Об этом мы можем узнать из речи отца Иосифа Яворского из села Ляшкова, депутата на Сейм в Варшаве.

«Дорогая русская семья и честные гости! Еще в 1911–1912 гг. многие представители Украинского Клуба в австрийском парламенте, паче всех Василько и Кость Левицкий, старались всеми силами доказать австро-немецкому правительству, что они являются верноподданнейшими сынами и защитниками Австрии, а все русские организации и общества – наибольшие враги австрийского государства. Эта лояльность украинцев ввиду Австрии породила кровь, муки, терпение русского народа и Талергоф…

Административные власти изготовили списки и на основании их все русские были арестованы. Армия получила инструкции и карты с подчеркнутыми красным карандашом селами, которые отдали свои голоса русским кандидатам в австрийский парламент. И красная черточка на карте оставила кровавые жертвы в этих селах еще до Талергофа. Вы сами помните, что когда в село пришел офицер, то говорил вежливо, но спросив название села и увидев красную черточку на карте, моментально превращался в палача. И кричал немец или мадьяр: «Ты – рус?» А наш несчастный мужик отвечал: «Да, русин, прошу пана». И уже готовая веревка повисла на его шее! Так множились жертвы австро-мадьярского произвола. Но вскоре не хватило виселиц, шнурков, ибо слишком много было русского народа. Для оставшихся в живых австрийская власть приготовила пекло, а имя ему – Талергоф! Если бы кто-нибудь не поверил в мои слова, что Талергоф приготовили вышеупомянутые мною украинцы, пусть посмотрит в стенографические записки делегации» (Ibid., стр. 86-87).

Итак, вот к чему привела китайская месть украинствующих, обидевшихся на чудь, мерю, весь, мордву и черемисов. Как назвать все это иначе, чем физическим и духовным народным самоубийством?!».

Сказано, пожалуй, исчерпывающе. Вообще стоит отметить, что написанная В.В. Шульгиным еще в начале 1939 года статья и сегодня не утратила актуальность. Что касается текста, то он написан в соответствии с правилами дореволюционной орфографии. Однако что интересно отметить: язык, на котором говорили представители Галицкой Руси в ХХ веке (причем как крестьяне, так и инженеры), вполне понятен современному русскому читателю, причем несравненно больше, чем та «державна мова», которую уже два десятилетия пытаются всеми правдами и неправдами навязать большей части населения Украины. Очевидно, поэтому носителей этого языка так рьяно и уничтожали в Галиции 96 лет назад.

Максим Хрусталев
UA- Reporter.com